Хроники одной истории
by Karma

Писк будильника не просто заставил проснуться. Я резко вскочила на кровати и сразу же попыталась собрать все мысли в кучу. Кажется, получилось. За окном было еще темно. Нет, было уже темно. Сейчас семь вечера. В десять я должна быть на работе.
Конечно, официантка в ночном клубе, пусть и очень крутом, - не самое лучшее занятие. И, уж конечно, в детстве я мечтала совсем не об этом. Но студентам тоже надо как-то жить. И как назло в таком возрасте жить "как-то" не особенно хочется да и не получается, потому что хочется жить интересно, хочется получать от этой чертовой жизни все, что она может нам предложить, хотя, конечно, этих предложений явно не достаточно для того, чтобы удовлетворить все наши ненасытные интересы, утолить нашу жажду ко всему запретному, скрытому, и в конце-концов убить всякий интерес к дальнейшему существованию на этой планете, потому что в один прекрасный день мы понимаем, как невообразимо мал этот мир. Руки опускаются от бессилия, от невозможности что-то изменить, сделать ИХ другими, заставить их жить нашими идеалами, видеть небо и звезды, а не часы, которые говорят, что пора спать, и чувствовать запах цветов, а не только травы и бензина, и слышать звуки музыки в визге тормозов.
Ладно, это все глупости, остатки от прежней романтичности. Она никуда не может деться. Ну не умею я говорить циничные вещи, не умею правильно издеваться над людьми, и если хочу что-нибудь получить, то начинаю банально и глупо улыбаться. Да, я такая. И неважно, что я люблю черный цвет и фильмы про вампиров. Все равно я никогда не смогу поверить, что жизнь не стоит того, чтобы жить.
Думая про всю эту чушь, я потихоньку собиралась. Опоздать ни в коем случае было нельзя. Потому что это мой первый рабочий день там. Потому что я просто ненавижу опаздывать. Вот. Поэтому, несмотря на то, что мне до этого клуба двадцать минут пешком, в девять я уже была готова. Не спеша вышла из дома, побрела к клубу какими-то закоулками только чтобы не сидеть дома, но и не придти слишком рано. Это тоже не лучший вариант. Но, как я ни старалась, пришла все равно на минут двадцать раньше. Народу было еще немного. "Ничего, - подумала я, - все будет. Все еще только начинается". Что-то там внутри как-то нехорошо ёкнуло при этой мысли. Я пыталась подтрунивать над собой, мол, сдрейфила в первый же рабочий день. Самоирония подействовала немного успокаивающе, и, чтобы довершить этот эффект, сразу же подошла к Жаку, моложавому французу, моему так называемому непосредственному начальнику:
-Привет, милая. Что-то ты рано. Здесь пока еще пусто.
-Да ничего, просто думала, может что-нибудь понадобиться.
-О, понадобиться, еще как понадобиться. Сегодня собираются праздновать день рождения одного красавца. Друзей у него, надо сказать, хватает. Ко мне уже человек двадцать подходило на этой неделе, просили все устроить как надо, мол, в долгу не останутся. Ну что ж, праздничек мы им подготовили неплохой. Я сам еще свой день рождения никогда так не отмечал, а для него уж расстарался, как для родного.
-Ты его знаешь? - я решила прервать это затянувшееся расхваливание себя любимого. Конечно, я понимаю, сам себя не похвалишь и так далее, но все-таки…
-Я? Да нет. Видел здесь пару раз. Заходит иногда, все время с какой-нибудь новой дамочкой в обнимку. И что вы в таких, как он, находите?!
Я невольно улыбнулась.
-Знаешь, Жак, я тебе обещаю, что, каким бы он там ни был, я ни за что не променяю тебя на него.
Он добродушно рассмеялся и обнял меня. Ну вот, я здесь и получаса не провела, а уже как будто всю жизнь друг друга знаем. Хорошо, что на этот раз это ни какой-нибудь бродяга, который мне рассказал душещипательную историю своих многолетних скитаний по этому злому и жестокому миру…
-Так может мне все-таки нужно сделать что-нибудь?
Жак снова улыбнулся.
-Ну, раз так рвешься, сходи к ребятам на кухню, может им помощь нужна.

***
Как выяснилось, этим ребятам действительно нужна была помощь. Но не моя. Все, что обычно мне удавалось приготовить дома, это кофе и бутерброды. Ну, иногда еще омлет. И все. Но у них, как ни странно, меню было более разнообразным. И я, как ни старалась, помочь им ничем не могла. И просто перестала стараться. Смотрела, как нормальные люди работают. Даже пыталась учиться. Но, как видно, не дано… Я торчала там уже часа два, когда стали приходить первые приглашенные. Поразмыслив логически (это у меня получалось лучше, чем готовить), я решила, что на самой вечеринке мне найдется хоть какая-нибудь работа. И поэтому потихоньку смылась. Как вы думаете, это кто-нибудь заметил? Не то, чтобы я рвалась в бой. Нет, мне просто стало скучно, а это плохой признак. Очень плохой. Поэтому мне срочно требовалось развеселить себя или позволить кому-нибудь другому сделать это. В принципе, не важно. Просто у меня уже не было сил сидеть сложа руки в компании повернутых на своей работе поваров и официантов. Мне нужен был свежий воздух. Свежие люди. Свежие впечатления.

Как оказалось, впечатлений меня ждало предостаточно. Когда я поднялась в зал, вечеринка уже была в разгаре. Все как положено: девицы в чем мать родила, крутые байкеры, немного готов, пара-тройка непонятно как туда затесавшихся кислотников, ну и конечно в достаточном количестве парни без каких-то особенных жизненных позиций, т.е. одетые вполне прилично и без всяких там мэйк-апов и боди-арта, некоторые даже со своими дамами сердца, выглядевшими тоже вполне сносно. В общем, ничего нового, все вполне стандартно.
Пока я вот так рассматривала толпу прибывших и все еще продолжавших прибывать, пытаясь тем временем чисто интуитивно распознать именинника, меня кто-то дернул сзади за рукав.
- Привет, красавица, ищешь кого-нибудь?
- Да, тебя.
Я обернулась… Не видя его, я все равно попала в точку. Может, запах его парфюма подействовал? Черт, удержать равновесие было делом нелегким. Не упасть в обморок, не задохнуться в собственных пусть и внутренних возгласах и все такое прочее - это стоило мне порядочных усилий. В голове одна единственная мысль: "Это ОН". Этот он, который стоял сейчас передо мной, был точной копией, или даже лучше, моих самых дерзких снов, моих представлений об идеальном существе мужского пола. М-ммм… Стоит его описывать? Достаточно высокий, волосы - темно-русые, потрясная прическа с этими прядями на глаза, аккуратно очерченные губы. Глаза… У него было одно из тех лиц, где самую важную роль играют именно глаза. Смотрит исподлобья, как будто играет, спрашивает о чем-то, оценивает тебя или наоборот предлагает оценить себя… ну, или еще что-то предлагает. В довершение к этому всему - синие джинсы, белая майка и ботинки на толстой подошве - беспроигрышный вариант. И что эта мечта делает рядом со мной?!
-Надо же, какое совпадение! А я как раз искал тебя. Ты не занята?
-Нет, то есть да…
Я увидела Жака, который пытался пробраться ко мне через всю эту танцующую-прыгающую-и-что-то-там-орущую толпу, и внутри у меня все оборвалось.
-Так занята или нет?
-Занята… Извини, милый, я тут работаю.
"Ну почему он подошел именно ко мне? Неужели действительно плевать с кем, лишь бы не одному!!!"
-Ну ты ведь когда-нибудь освободишься? Или нет?
Он посмотрел так, что в другое время я сама бы бросилась ему на шею. Но сейчас меня бесила моя собственная беспомощность, то, что я не могла делать то, что хочу. Он до ужаса мне нравился. Мне впервые в жизни повезло так, как по логике вещей и по пресловутому закону подлости везти не может, потому что он сам подошел ко мне. А через секунду здесь передо мной вместо него будет стоять Жак со списком заказов. Да он же за это время, пока я буду носить всю эту дрянь, найдет себе кого-нибудь еще. Черт, будь он проклят! Ну кто его просил подходить именно ко мне?!
-Мне надо работать, - я смогла выдавить из себя только это.
Я думала, что он развернется и свалит побыстрее от такой ненормальной, как я. Но он сделал то, чего я уж никак от него не ожидала. Это солнце наклонилось ко мне так, как будто мы были уже сто лет знакомы (я имею в виду, очень хорошо знакомы) и зашептал, касаясь губами моей шеи:
-Я буду ждать, сколько понадобиться.
Потом, выпрямившись, одарил меня своим фирменным взглядом и не менее фирменной улыбкой и сразу растворился где-то в толпе.
-Миа, я тебя ищу повсюду!! Где ты была?
-Я все время была здесь. Черт побери, Жак, если бы ты только знал, как ты вовремя!
-Я всегда вовремя, дорогуша. Вот, это список заказов, - он протянул мне толстый блокнот с несколькими исписанными листами. - Тебе нужно принести все это. Продукты и вся выпивка храниться в подвале. Возьми пару ребят и спускайся. Только не задерживайтесь, они не в том состоянии, чтобы ждать.
-Подожди, Жак, - к этому времени я уже успела почитать список заказов и мое и без того замечательное настроение стало совсем поганым. - Если столько всякой дряни еще нужно принести, то какого черта ну кухне толкутся сейчас все эти повара? Что они-то там делают? Нужно еще столько всяких закусок и выпивки, а они что там готовят? Праздничный торт со свечами?
-Не иронизируй, они действительно возятся с тортом и потом…
-Как мило. Интересно, а где же сам виновник торжества. Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось его поздравить.
-И чего ты так взъелась?! Это часть твоей работы.
-Я так похожа на грузчика?
-Да нет, ты не поняла. Я просто не могу никому больше доверить ключи от кладовых. Они же ничего не смогут там найти, все перепутают. Исправляй потом за ними!
-Ну послал бы какую-нибудь другую девушку. Я же здесь первый день. Я вообще не знаю, где тут у вас что лежит!
-Миа, ты - единственная девушка. Мне некого больше отправить туда.
-Эта самая потрясающая новость из всех за этот день, - я вздохнула. - Ладно, где там твой подвал?
-Дверь налево возле черного входа. Спасибо, милая.
Видимо расчувствовавшись, Жак чмокнул меня в щеку и сразу же исчез. А я пошла искать добровольцев среди тусующейся неподалеку группки ребят-официантов.
-Так, ребята, мне нужно три-четыре человека помочь таскать ящики. Кто не против?
Ответа не последовало. Наверное, если бы я решилась ждать, то простояла бы там до второго пришествия. Поэтому, не дождавшись каких-либо проявлений жизни с их стороны, кроме тотального игнора моей персоны, я просто рассовала в руки четверым из них листочки из блокнота с наименованиями того, что нужно было принести.
-Итак, вперед, друзья мои.
Реакции снова не последовало. Это уже начинало действовать мне на нервы. У меня, я могу поспорить, была куда более серьезная причина не идти в этот чертов подвал, а эти четыре паршивца стояли, тупо пялясь то в свои списки, то на меня и нагло тратили мое время.
-Ну, в общем-то, вы можете и не идти. Я в состоянии найти кого-нибудь другого, в крайнем случае я просто принесу это все сама. Но если это произойдет, можете иметь в виду, что с завтрашнего дня вы здесь больше не работаете. Ясно?
Ребята переглянулись. Видимо, мыслительный процесс занимал определенное время, а я вот так вот, за один раз, вывалила на них слишком большое количество информации. М-да…
-Вы хоть покажите мне, куда идти. Я, что, знаю, где тут у вас подвал?! Ну, не стойте вы на одном месте. Быстрее начнем - быстрее закончим.
Кажется, мыслительный процесс подошел к своему логическому завершению.
-Так, пошли, ребята. Тебя как зовут? - самым сообразительным оказался загорелый блондин с внешностью стриптизера.
-Хотя это к делу и не относится, но все-таки Миа.
-Миа, очень приятно. Я - Джайлз, это - Марти…
Нервы приказали долго жить…
-Мы пойдем в этот чертов подвал или нет?!!!!!!!
Джайлз пожал плечами и пошел вперед. За ним бодро зашагали остальные эйнштейны. Я плелась за ними.

Подвал оказался именно таким, какими бывают все обычные подвалы, где хранится продовольствие. То есть, холодным и сырым. Длинный полутемный коридор, по три помещения с каждой стороны. Тяжеленные металлические двери. Очень романтично.
-Делаем все очень быстро и сваливаем отсюда. Думаю, никому не светит провести здесь лишние минуты. Вопросы есть?
Опять переглянулись.
-Тогда у меня есть. Где здесь хранят вино?
-Последняя дверь направо, - это снова был Джайлз. Надо же, какой сообразительный стриптизер.
-Спасибо, милый.
Я демонстративно зашагала по направлению к этой самой "третьей двери направо", а эти, как бы их так назвать, чтобы было не очень обидно, м-ммм… ладно, просто остальные отправились по своим отсекам.
-Эй, ребята, меня не ждите, сразу тащите все наверх. Четыре бутылки вина я уж как-нибудь и сама дотащу.
Нестройные голоса ответили согласием. Ну, вот и славненько. Я пока немного посижу здесь и подумаю.
Моя комнатка оказалась ничуть не лучше всех остальных, такая же милая и уютная: четыре голых стены, возле одной из которых стояла высокая горка для винных бутылок, и… Это было все. А, да, еще пара-другая пустых деревянных ящиков, старые скатерти и стопка пыльных журналов в углу. Мило, действительно мило. Рядом с горкой виднелось что-то, похожее на еще одну дверь. Может, очередной склад? Я осторожно открыла тонкую фанерную затворку и оказалась в небольшой комнатке, хотя бы с намеком на жилое помещение. Видимо, это была комната Жака, что-то вроде места отдыха. Но его вещей там не было, поэтому я вполне могла ошибиться. Угловой диванчик, маленький стеклянный столик со свечами, на стене даже висела картина: звездное небо, луна, песок… Я вздохнула и опустилась на диван, закрыла глаза и представила его. Я ведь даже не спросила, как его зовут. А он ведь даже, может быть, уже ушел. И я его не увижу. Только что внутри подсказывало, что увижу, еще как увижу и, возможно, не раз. Мне тоже может везти!!! Вдруг я услышала хлопок закрывшейся двери. О, черт, только не говорите, что меня здесь кто-то закрыл!!!!
Я вышла из своего убежища и первым делом обратила внимание на закрытую дверь. З а к р ы т а я д в е р ь. Рядом с ней стояло какое-то недоразумение, беспомощно оглядываясь то назад, то на меня.
Бывает, ты встречаешь человека, может быть, самого лучшего в твоей жизни. Ты сама видишь, какой он замечательный, конечно, у него при этом может быть уйма недостатков, возможно, очень серьезных недостатков. Но это совершенно не имеет значения. Чувствуешь, что он тебе нужен, как воздух, и в то же время понимаешь, что это что-то не то, что этот человек не для тебя, совершенно тебе не подходит. Ты знаешь, что будет больно, и все равно из всех выбираешь именно его. Вся прелесть и есть в этой горечи разочарований, разбившихся надежд. Все, что остается, - это воспоминания. Кто-то скажет, что этого слишком мало, но ты-то знаешь, что никто не сможет заменить его, не сможет заменить даже этих воспоминаний. Не знаю, почему я об этом подумала. Но факт остается фактом - это стало почти пророчеством…
Так вот, это чудо, которое стояло возле захлопнутой им же, чудом, двери, было прекрасно, как сон. И, что самое ужасное, чудо подозревало о своих достоинствах и о том впечатлении, которое оно производит на окружающих, в то же время умудряясь выглядеть жутко скромно и безобидно. Итак, волосы - длинные, темные, кольцами. Яркие губы, зеленые глаза, светлая гладкая кожа. Фигура - зависть манекенщиц, ноги - от коренных зубов. Одежда не поддавалась никакой критике: красная обтягивающая фигуру рубашка, застегнутая только не половину пуговиц, преимущественно снизу, узкие клешные джинсы и кроссовки. Почти классика. Это все - голые факты. Я умалчиваю о взгляде, о манере держать себя, о сотнях других вроде как и мелочей, которые и создают образ. Именно образ, то, что храниться не в качестве каких-то отдельных воспоминаний, таких, как, например, его длинные деревянные бусы с крестиком на конце. Очень мило, стильно, интересно и много как еще. Но это всего лишь предмет, который может потеряться, сломаться, испортиться как-то. А образ - это наши ощущения, здесь работает какая-то другая память. Мы иногда просто помним, что нам что-то очень понравилось, но напрочь забываем почему. Конкретные рисунки и изображения могут исчезать. Впечатления остаются навсегда.
Итак, он просто стоял и смотрел на меня, а я на него. Можно было не говорить уже вообще ничего, все и так было предельно ясно. Дверь захлопнута, ключей нет. Глупо до ужаса. И почему все самое лучшее всегда достается именно мне?! Собственно, можно было и промолчать. Но мои нервы, и без того доведенные до предела ожившей мечтой там наверху и этой идиотской вылазкой в подвал с кучкой слабо соображающих парней, теперь готовы были лопнуть. И точно лопнули бы, если бы я не взорвалась сама и не дала волю своим эмоциям.
-Что ты здесь делаешь?
Чудо еще шире распахнуло уже сами по себе огромные глаза. Испуг в них сменился явной долей нахальства. Он с вызовом бросил мне:
-А что?
-А то, солнце мое, что тебе здесь быть не положено. Потому что это не частная собственность твоего папочки, это клуб. И, насколько мне известно, ты здесь не работаешь. Так какого черта ты здесь делаешь?!!!
-Я искал туалет, и…
-Да ты что! Туалет он искал. А ты случайно не заметил полуметровой вывески на двери рядом с входом в подвал? Если собираешься надраться, ложи себе в карман очки. Полезная штука.
-Чего ты на меня кидаешься. Я же ничего еще не сделал. Я…
-Не сделал? Ну, если то, что ты захлопнул дверь, от которой у меня, к твоему сведению, нет ключей, называется так, то ты и в самом деле ничего не сделал. Так что покорнейше прошу прощения!
-Не делай ты из этого такую трагедию. Подумаешь, посидим мы здесь несколько часов. Когда-нибудь все равно придут уборщицы, и нас выпустят. Ты же не вакуумной коробке без хлеба и воды. Все нормально. И как там говориться про нервные клетки…?
Я должна была признать, что он был абсолютно прав. Конечно, нет ничего приятного в том, чтобы провести несколько часов в этом подвале, но ведь это и не конец света. Тем более, что он своим низким красивым голосом, совершенно не стыкующимся с его внешностью, говорил об этом так естественно и просто, что я действительно должна была успокоиться. Должна была, но не успокоилась. Наоборот, я разозлилась еще больше. Потому что я вдруг вспомнила о нем, о том парне, который подошел сегодня ко мне. Он был совершенно другим. Другие глаза, волосы, губы. Другой голос, другая манера одеваться. Этот заяц, который стоял передо мной, был потрясающим. Но это было совсем не то, что мне было сейчас нужно. Не то, чтобы совсем. Но думала-то я не о нескольких приятных часах в его обществе, а о том, который ждал или не ждал меня наверху. Черт, я даже не знаю, как его зовут. Но какое это имеет значение…
Я подняла глаза на человека, которого я уже успела обвинить во всех смертных грехах. Вспомнила знаменитое: "Если бы взгляд мог убивать". Но больше ничего не говорила. Подошла к двери, прошла мимо него, даже не задев, подергала ручку. Результат я знала уже тогда, когда услышала шум из маленькой комнатки Жака, но не подойти к ней не могла. Я прислонилась к двери и почему-то посмотрела на потолок. Грязно-белый, пустой, глупый прямоугольник цемента. Подняла к глазам руку и посмотрела на часы. Было уже почти два. Во сколько клуб закрывается? Кажется, в четыре. Уборщицы придут не раньше семи. Итак, пять часов взаперти с человеком, которого я уже заочно ненавижу. Неужели это происходит со мной?!
Я чувствовала, как внутри рвутся тоненькие ниточки, которые связывали меня с реальностью. Как будто их кто-то отпустил или, наоборот, натянул слишком сильно, они не выдержали и лопнули. Я всегда считала себе сильной. До того самого момента. Мне хотелось разрыдаться…
Как во сне я добрела до двери в эту коморку с диваном. На секунду остановилась и посмотрела не него. Он все это время молча наблюдал за мной, за тем, как я ломалась. В глазах - ни грамма удивления или хоть чего-то, похожего на непонимание того, что со мной было. С виду - обычная истерика. Только без слез. Я же сильная…
Он просто смотрел. Я даже не знала, как мне на это реагировать. Конечно, можно было обидеться. Наорать на него. Может быть, мне бы даже стало лучше. Но я не хотела, чтобы это самое "лучше" досталось мне таким способом. Ворох нерешенных проблем не исчезнет никуда. Эта ночь закончится, но я-то останусь, и они, проблемы, тоже останутся. Думать или не думать о них - это не имеет значения, они все равно останутся. Потому что проблемы надо решать. Ну, или хотя бы делать вид, что решаешь их.
Я зашла в комнатку и закрыла за собой дверь. Потом легла на диван и свесила руки на пол - мне нравится лежать именно так. Несколько минут голова была абсолютно пуста, ни единой мысли, ничего. Пустота. А потом я вдруг вспомнила, что уже почти год я ни с кем не встречаюсь. Почти год совершенно одна. Я сама себя развлекаю, вожу в кафе, угощаю кофе и горьким шоколадом, иногда дарю цветы и разные мелочи, самой себе рассказываю про себя. Может, я уже начала сходить с ума? Наверное, это даже могло бы быть смешным, если бы мне не было так грустно. Почти год - это же много, очень много. Я уже слишком долго одна. Провести с кем-то ночь - это не для меня. Жить вместе долго и счастливо - для этого нужно сначала найти того, с кем бы это было возможно. И нет у меня в планах заводить семью. Во всяком случае, сейчас. Может, я просто завысила планку, хочу от людей слишком многого… Но я не вижу никого. Я одна не потому, что у меня никого нет. Я одна, потому что того, кто мне нужен, нет вообще. Иначе я бы уже давно нашла его. Может, он еще не родился. Может, наоборот, уже умер. Может он живет на другом континенте, на другой планете. Я не знаю, не знаю… Тот парень, который подошел ко мне сегодня… Как только я вспомнила о нем, в глазах предательски защипало. Так нечестно. Так не должно было случится. Я могла бы сейчас быть с ним, а вместо этого я лежу на старом кожаном диване и жалею себя. А с чего я взяла, что у меня бы получилось с ним что-нибудь. Откуда такая самоуверенность?!
В дверь постучали. Потом я услышала его голос.
-К тебе можно?
Я почти бессознательно ответила:
-Валяй, заходи.
Когда он появился на пороге, я все так же сосредоточенно рассматривала пол и поэтому увидела только его серые кроссовки.
-Тебя там кто-то ждет, да?
-Да, ждет… А может, и не ждет. Или даже не ждал.
-Если он не дождется, то нечего о нем вообще думать. Он тебе просто не пара.
-Это не тебе решать, слишком молод еще.
-Извини, это и правда не мое дело.
-Теперь уже не важно.
Я не поднимала глаз, предпочитая разговаривать с полом. Воспоминания… Память - функция мозга, от нее не отделаешься. Поэтому мне лучше не смотреть на него. На всякий случай. Чтобы не помнить. Потом…
Но он сам нашел выход (если гора на идет к Магомету и т.д.): он опустился на пол и прислонился спиной к стене. Комната явно была маловата даже для двоих, поэтому ноги он вытянуть так и не смог и просто обхватил их руками. Любопытство победило. Я незаметно подняла на него глаза и попыталась рассмотреть его в другом "ракурсе". Красивые зеленые глаза, под ними темные круги. Кожа не просто светлая, а скорее бледная. Стройность граничила с почти болезненной худобой. Он был красивый, но как-то по-странному, совсем не так, как тот, другой. Нравится-не нравится - я теперь точно сказать не могла. Я почти успокоилась, нервозность сменилась какой-то апатией на почве непреодолимой жалости к самой себе. Мне всегда нравились высокие, крепкие, мужественные, словом, такие, как нравятся всем без исключения. Он был полной противоположностью всем моим идеалам, результатом больного воображения и бредовых фантазий. Да ему еще и двадцати нет, в крайнем случае, не больше двадцати…
-Как тебя зовут?
-М-м?
Я переспросила.
-Максим. А тебя.
-Миа.
-Интересное у тебя имя.
-Да перестань ты. Все, когда знакомятся, говорят одно и то же. Это совершенно обычное имя, не более интересное, чем твое.
-Нужно же как-то начать разговор. Я боюсь тебя спугнуть.
Я не выдержала и подняла голову. Губы невольно растянулись в улыбке.
-Со мной всегда сложно.
Он и сам улыбался.
-Да нет, я не то имел в виду. Не обижайся. Ты просто расстроена, а мне обязательно нужно привести тебя в чувства. Мы же не можем все пять часов сидеть здесь молча.
-Значит, нам нужно о чем-то поговорить?
-Не плохо бы. Если ты не против, конечно.
-Ладно, садись сюда, на диван, а то тебе там на полу не удобно, наверное.
Я поднялась и подогнула под себя ноги, кивком указала ему на освободившееся место. Он пожал плечами, потом примостился рядом со мной на диване, усевшись по-турецки.
-Начинай.
-Что?
-Ну расскажи что-нибудь о себе?
-Я начинаю?
-Да. Потому что я первая попросила.
Он улыбнулся и откинул голову назад. Потом посмотрел на меня. В мыслях пронеслось, что он какой-то необыкновенный. Красивый, хотя я вначале и решила, что он не в моем вкусе. Да, красивый, но дело не в этом. Красивых людей много, но это не всегда удивляет, а иногда вообще оставляет равнодушным. Beauty is a dramatic power. Это было написано на пластиковом пакете, который я как-то купила на улице. Я заметила эти слова совершенно случайно. Мы редко обращаем внимание на надписи на пакетах. Как оказалось, зря… У него красота была именно такой. С одной стороны, совершенно безбашенная, какая-то забавная. И все таки грустная. Не знаю, почему мне так казалось. Это уровень все тех же ощущений, подсознания. Он улыбался, а я… Да, да, мне хотелось его обнять. Человека, которого я видела первый раз в жизни, человека, о котором я ровным счетом не знала ничего. Но когда он оказался так близко, подсев ко мне, и его глаза оказались на уровне моих, когда я слышала совсем рядом его дыхание, руки начали нервно дрожать. Мне пришлось крепко сжать их, чтобы не дотронуться до него, не пытаться убрать с лица растрепавшиеся пряди и не почувствовать это дыхание где-то еще ближе, опасно ближе… Черт, минут пол часа назад я его убить хотела…
Его голос вывел меня из моей задумчивости.
-Итак, как я сказал уже, меня зовут Максим. Или Макс, как больше нравится.
-Для друзей ты конечно просто Макс?
-Не перебивай, я уже настроился.
-Все, извини, больше не буду.
-Сегодня мне исполнилось 26, и все эти ребята там, на верху, мои в какой-то степени друзья. Хотя не уверен, что мое отсутствие их заинтересует. Они не заметят его в силу их теперешних физических способностей, подорванных всем, что крепче 40 градусов.
-Подожди, так ты и есть именинник? - признаюсь, я была удивлена. Хотя, скорее, не тем, что это его день рождения так бурно отмечают сейчас в клубе, а тем, что ему совершенно несоответствующее его внешности количество лет.
-Ну, да. Это мой день рождения.
-Что ж, поздравляю. Извини, мне нечего тебе подарить. Может быть потом, когда мы отсюда выберемся?
-Идет, - он опять улыбнулся, а я еще сильнее сжала руки.
-Расскажи, что ты любишь.
-Что? М-м, тяжело так сразу все вспомнить.
Он немного наклонил голову вниз, так, что его волосы коснулись моего лица. Потом посмотрел на меня исподлобья, почему-то не улыбаясь. Его глаза казались еще больше и намного темнее. Вдруг я поняла, что он не просто думает. Ему плохо!!! Макс задыхался, он тяжело хрипел и хватал ртом воздух. Я испуганно вскочила с дивана.
-Я поищу здесь воду. Здесь же должно что-то быть.
Он схватил меня за руку, когда я уже собиралась выйти.
-В кармане, - прохрипел он. - В пиджаке…
Я едва его понимала, он схватился руками за горло и говорил с большим трудом. В результате я поняла только про карман, где он находился, оставалось для меня загадкой. Но, следуя законам логики, я стала искать в пиджаке и почти сразу нашла в одном из карманов маленькую баночку с таблетками. При астме… Черт, да он же умереть может! Макс продолжал хрипеть, но теперь он уже не отрываясь смотрел на меня. Я быстро открутила крышку и высыпала на ладонь несколько капсул. Потом приподняла его голову с дивана, обнимая его одной рукой за шею, другой сама положила ему в рот две капсулы.
-Давай, проглоти их!
Но я не была уверена, что у него это получится, поэтому все-таки выбежала из комнаты, оставив его на диване, и стала рыться в коробках в поисках хоть чего-нибудь, что можно было пить. Пиво, пиво, еще пиво. Ничего, кроме пива, я так и не нашла. Но времени привередничать у меня не было, поэтому, взяв сразу несколько банок, я бросилась назад. Макс полулежал почти в том же положении, в каком я его оставила, все еще хрипел, но, кажется, уже не задыхался. Значит, капсулы подействовали. Он не закрывал глаза и, когда, я вошла, посмотрел на меня. Его глаза все еще казались темными. Ему просто было страшно. И плохо. Потому что минуту назад он мог умереть.
Я открыла банку и поднесла к его губам.
-Макс, попей немного, должно помочь.
Он вопросительно посмотрел нам меня.
-Это пиво. Пей.
Я поддерживала его, пока она сделал несколько глотков, потом упал на диван. Я поставила банку на пол и огляделась. Подозрения оправдались: комната действительно была пыльной, особенно диван. Нужно было перейти в другую часть этого чертового подвала, но там не было ничего, кроме этих коробок. Хотя теперь даже сидение на холодном цементном полу уже не казалось таким экстремальным.
-Слушай, нам надо перебраться в другую комнату, здесь слишком много пыли, видимо, уборщицы игнорируют по каким-то своим причинам это место. Ты как, в порядке?
Он пожал плечами, потом кивнул.
-Не волнуйся, я помогу тебе. В силу своих скудных физических способностей, конечно.
Макс улыбнулся, устало, как-то болезненно, но все-таки улыбнулся. Я словила себя на том, что медленно вожу пальцами по его спутанным волосам. Испугалась и хотела отдернуть руку, но потом передумала. Теперь это выглядело бы странно.
-Ну, что, идем?
Я помогла ему подняться с дивана, потом мы кое-как добрались до более менее пригодного места для парковки в другой комнате. Там лежали старые скатерти и салфетки, которыми, видимо, уже не пользовались. Макс сполз по стене на пол и посмотрел на меня снизу вверх. Я не торопилась присоединяться к нему и беспомощно оглядывала комнату в надежде найти место на безопасном расстоянии.
-Ты зря меня не предупредил, что у тебя астма. Я жутко испугалась.
-Со мной это нечасто бывает, я и сам перепугался здорово. Я эти таблетки постоянно забываю брать с собой, если бы брат периодически не засовывал мне их в карман, у меня бы их даже сейчас с собой не было.
Голос у него был еще немного глухой, поэтому казался еще ниже.
-Спасибо тебе.
-Да за что? Ерунда… То есть не твой приступ ерунда, а то, что я сделала. Хотя что я там сделала?!
-Ты просто была рядом. Спасибо.
Он взял меня за запястье и мягко потянул вниз.
-Садись, неудобно разговаривать, когда ты так высоко.
Я послушно опустилась рядом с ним на скатерти. Чтобы как-то отвлечь себя, я решила продолжать говорить.
-Слушай, а чем ты занимаешься, ну, в смысле, на жизнь зарабатываешь как?
Он улыбнулся.
-Ты точно хочешь знать?
-Я бы не спрашивала, если бы мне это было неинтересно. А что, это секрет?
-Да нет, никаких секретов, просто у меня профессия дурацкая.
-Ты что, стриптизер? - дались мне сегодня эти стриптизеры.
-Я продаю всякие взрослые штучки в секс-шопе моего отца. Что-то вроде семейного бизнеса. Ну вот, я так и знал, что ты смеяться будешь, надо было с тебя слово взять. Это ведь просто способ зарабатывать деньги. Какая разница, что для этого приходится делать?
Я действительно не смогла удержаться и рассмеялась. Я подумала о том, что расчет отца был очень верным: Макс идеально подходил на роль продавца в подобного рода заведении. Но, если честно, у меня было совсем другое представление о роде его занятий.
-Знаешь, я почему-то решила, что ты музыкант, ну, или что-то вроде этого. Наверное, это все на уровне ассоциаций: руки, волосы…
Он запрокинул голову назад и стал внимательно изучать потолок.
-В детстве я хотел, чтобы у меня была своя группа. В общем-то она и была, я и пара-тройка моих школьных приятелей. Мы собирались по субботам, играли Kiss и Black Sabbath и еще что-то тяжелое. Я пробовал писать музыку сам. Я почему-то был абсолютно уверен, что у нас должно получится, что мы могли бы стать настоящей группой, может, даже знаменитой. Я мечтал о настоящих концертных площадках, бэкстейдж, куда все так рвутся попасть, толпы поклонников, журналисты, фотосессии, диски, которые кто-то покупает. Но когда пришло время решать, я не смог выбрать то, что любил с детства. Не знаю, почему, но не смог. Может, испугался, решил, что мне будет лучше остаться с родителями. В восемнадцать мне казалось, что все еще впереди и я вполне смогу заняться музыкой серьезно после колледжа. Но после колледжа было то же самое, те же обещания начать новую жизнь с очередного понедельника, позвонить ребятам, начать снова репетировать. Я стал работать у отца, хотя время от времени все-таки брал в руки гитару, записывал что-то. А потом один парень из нашей старой группы, басист, сам нашел меня и предложил поиграть вместе, хотя бы просто так, для себя. Я узнал, что у них тоже так ничего и не получилось с музыкой, хотя все они очень талантливые ребята. Мы собираемся, правда, уже чаще, чем раз в неделю, репетируем, иногда играем в клубах. Это, конечно, здорово, но ведь это совсем не то, чего я хотел, чего мы все хотели.
Он замолчал. Я тоже молчала, переваривая, все, о чем он сейчас говорил. Значит, ассоциации меня не подвели
-А как называется ваша группа?
Он повернул лицо ко мне и улыбнулся, как-то грустно.
-HIM, His Infernal Majesty. Только я сразу хочу предупредить, мы не сатанисты, просто это название очень подходит к той музыке, которую мы играем.
-М-м, ясно… Макс, не хочешь что-нибудь спеть? Для меня и прямо сейчас, а?
-Без гитары? Нет, лучше не стоит. Но если ты действительно хочешь, мы как-нибудь соберемся и сыграем все вместе для тебя одной. Хочешь?
-Не давай обещаний, если не знаешь, сможешь ли их выполнить.
-Но мы же увидимся еще? Я не хочу, чтобы мы просто разошлись после этой ночи и выкинули все это из головы. Нам нужно будет обязательно встретиться. Может, сегодня вечером, из расчета, что новый день уже все-таки наступил? Ты свободна?
-Нет, Макс, мы с тобой скорее всего уже больше не увидимся. Мне сегодня и так дико везет, а везения никогда не бывает слишком много.
-Знаешь, мне тоже сегодня здорово повезло. А я верю в удачу. Поэтому я просто обязан взять у тебя номер телефона. Ведь у меня сегодня день рождения как никак. Пусть это будет твоим подарком.
-Ну да, а я потом буду часами гипнотизировать телефонную трубку, умоляя ее зазвонить. Может, я потом пожалею об этом…
Макс смешно выпятил вперед нижнюю губу и посмотрел на меня умоляюще. Я уже почти решилась сказать ему телефон, но внутри вдруг что-то дрогнуло, безотчетный страх расползался по венам вместе с кровью… Я испугалась. Потом еще раз посмотрела на него, потом чужим голосом продиктовала номер. Потом сразу же пожалела. Но менять что-то уже было поздно.
Макс клятвенно пообещал запомнить мой номер, потому что записать его, естественно, было некуда и нечем. Он несколько раз повторил его вслух, закрыл глаза, видимо пытаясь мысленно его себе представить. Потом посмотрел на меня и с наигранной серьезностью сказал, что забудет мой телефон только в случае наступления последней стадии амнезии или чего-нибудь в этом духе. Серьезности хватило ненадолго, и мы одновременно рассмеялись. Правда, мне было не очень весело. Но заставить себе не думать об этом было совсем легко: я просто не отрываясь смотрела на Макса.
Я смотрела на него и чувствовала, как внутри стирается какая-то грань, что-то, что сдерживало меня, заставляло сжимать до боли руки, опускать глаза. Какого черта, я ведь действительно его больше не увижу, один шанс из ста - не слишком ли это мало? А сейчас он так близко, стоит только протянуть руку. А почему бы и нет? Рядом со мной сидит самый лучший человек в моей жизни, который через пару часов ее покинет. Так какая разница, чем закончится эта ночь? Чего мне бояться?!
Я поднялась на колени и заглянула в его глаза… серьезные, грустные, казалось, они останутся грустными, даже если он будет хохотать, как сумасшедший. Я дотронулась кончиками пальцев до его лица. Он опустил глаза, потом снова поднял их.
-Хочешь, я скажу, что люблю тебя?
Странно, но я даже не удивилась этим словам. Отвечать не стала, просто отрицательно покачала головой.
Он тоже стоял теперь на коленях. Он обнимал меня за талию, я чувствовала на шее его сбивающееся дыхание и теплые губы. Я скользнула руками ему под рубашку и обняла за спину.
-Миа, ты дрожишь. Тебе холодно?
Он прошептал мне это куда-то в волосы.
-Я замерзла.
-Не бойся, я тебя согрею…
***
По моим расчетам нам оставалось минут двадцать, ну, или около того. Иногда время тянется очень медленно, и двадцать минут могут показаться вечностью. Но сейчас мне казалось, что эти минуты бегут вперед с космической скоростью. Как жаль, что я не умею останавливать время.
Мы лежали вместе на смятых светло-коричневых скатертях из льна. Я положила голову на его обнаженною грудь, обнимая его за шею. Я рассматривала его татуировку на правой руке, удивляясь, как ему идет этот красивый кружевной узор. А он длинными пальцами перебирал спутавшиеся пряди моих волос. Мне казалось, что вот так можно провести целую вечность и еще немного. А у нас есть все лишь жалкие двадцать минут. Я слушала его дыхание, слушала, как бьется его сердце, пытаясь запомнит все до мельчайших деталей. Зачем? Чтобы потом мучить себя воспоминаниями, издеваться моей великолепной памятью над своим рассудком и безуспешно пытаться сойти с ума.
Он немного приподнялся, его лицо оказалось рядом с моим, искушающе близко. От поцелуя у меня немного закружилось голова, так, как это бывает в первый раз. Знакомые губы, предсказуемая нежность. Но это никогда не надоест, это то, без чего уже будет нельзя, но надо жить. Потому что прошло еще пять минут, потому что эти минуты когда-нибудь закончатся, и "когда-нибудь" наступит очень скоро.
-У нас с тобой было слишком мало времени…
Он как-то болезненно вздрогнул от этих слов, от звука моего голоса в этой давящей на мозг тишине.
-Я тебе обещаю, если хочешь, клянусь, что мы так просто не расстанемся. Так не может быть. Я же…
Я губами остановила его губы. Он замолчал. Он уже понял, что с моей тупой, бессмысленной уверенностью спорить бесполезно. Правильно, не нужно. Еще максимум минут десять…
Мой оптимизм оказался напрасным. Уже через минуту до нас донеслись голоса спускающихся в подвал женщин. Почему они открыли нашу дверь? Наверное потому, что это была единственная закрытая дверь во всем подвале. Все это время сердце бешено колотилось, кажется, я действительно боялась. Я прижалась к Максу.
-Я тебя люблю…
Он удивленно посмотрел на меня. Что толку? Я и сама с трудом понимала себя в тот момент. Но он не успел ничего сказать, потому что дверь уже открыли, вошло несколько человек, которые высыпали на нас целый ворох недоуменных возгласов и вопросов. Макс сам им сказал, что мы провели здесь всю ночь. Сердобольные уборщицы стали вздыхать наперебой, потом стали заваливать нас советами, уговаривая поторопиться домой, хорошенько отогреться, выспаться. Словом, советуя сделать именно то, о чем я не думала вообще. Сейчас, когда мы выйдем из этого клуба, Макса возле входа обязательно будет ждать кто-то из его друзей. Меня же никто не будет ждать. Значит, я пойду домой одна… Подумать только, еще минуту назад у меня было все. В одно мгновение я это все потеряла. Я пыталась подготовить себя к этому, но, видимо, это невозможно. Что мне делать теперь, когда за одну ночь я умудрилась сломать свою жизнь два раза, причем во второй раз - окончательно…

Насчет Макса я угадала на все сто: его действительно ждали. Человек шесть, из которых двое принадлежали к женскому полу, тут же набросились на него, не успели мы выйти из клуба. Но, что касалось меня, то тут я ошиблась. К моему неподдельному удивлению, меня тоже ждали. Он, парень, с которым я так и не успела познакомиться. Он кинулся ко мне, потом в нерешительности остановился. Что, правда так плохо?
-Что-нибудь случилось?
Я нашла в себе силы улыбнуться. Все-таки он ждал меня. И он не виноват в том, что мои мечты вдруг изменились.
-Не считая того, что я всю ночь провела в холодном подвале этого чертового клуба, - я кивнула на здание, - у меня все в порядке.
-Нужно обязательно говорить, что у тебя все лучше всех.
Я послушно кивнула головой.
-Я это запомню. Кстати, как тебя зовут?
-Майк. А тебя?
-Это напоминает мне разговор в чате. Я Миа.
-Ты сейчас домой? Ну, конечно, куда ж еще, глупый вопрос… Можно я тебя провожу… Миа?
-Не стоит, Майк. Я уже большая девочка и сама могу перейти через дорогу на зеленый свет.
-Я не хочу отпускать тебя одну, пожалуйста!
Пока мы говорили, мне дико хотелось обернуться, еще раз посмотреть на Макса. Но я пустила в ход проверенные способы самобичевания: сжала до боли руки и закусила губу. И не отрываясь смотрела на Майка. Да, он был красивым. Но мне не хотелось говорить "тоже", я просто не могла сказать так. Майк был совсем другим, ни одной схожей черты, ничего общего. Да, наверное, мне он нравился. Только это было уже совсем не то. Не то, что было мне нужно и все, что у меня было. Как банально, как обыкновенно все получилось, до глупости просто. Но мне нельзя оборачиваться, не хочу видеть, что он смотрит на меня. Не хочу видеть, что он на меня не смотрит…

Майк проводил меня домой, но я не предложила ему войти, а сам напрашиваться он не стал, хотя, наверное, терялся в догадках, как мой недавний восторг мог так быстро смениться чуть ли не безразличием. Но мне было не важно, в чем он там терялся. Я просто упала на кровать и сразу же заснула. Как бы я хотела не просыпаться, наглотаться какого-нибудь зверского снотворного и спать недели две. А потом, проснувшись, не помнить ничего из того, что было этой ночью. И забыть о своей глупости, самой большой ошибке в моей жизни… Дело в том, что я, кажется, действительно потеряла Макса. И не было смысла ждать его звонка. Я так и не дала ему свой номер телефон, тот номер, который я назвала, я придумала там же, на ходу. Да, я действительно испугалась. Чего? Того, что в моей жизни что-то может измениться, измениться к лучшему. Того, что я могу быть счастливой, хотя бы недолго. Я всегда была просто наблюдателем, я влюблялась, но безответно, я никому не досаждала своими чувствами, никогда не навязывалась, я просто наблюдала, как во мне рождается что-то новое, очень красивое и нежное, потом это что-то постепенно мутирует, превращаясь в болезнь, аллергию, медленно погибая и унося с собой пусть и маленькую, крошечную, но все-таки частичку меня, того хорошего, что во мне есть. С Максом все было по-другому. Это было сильнее, чем раньше, и я бы уже не справилась с ролью наблюдателя, если бы увидела его еще хотя бы раз. Признания в любви - не знаю, зачем это было нужно. И все-таки без этого было нельзя. Никак нельзя. Если бы он не позвонил мне теперь, я бы просто сошла с ума. Но теперь он не позвонит не потому, что я ему безразлична, а потому что у него не тот номер, потому что я предусмотрительно обезопасила себя от "душевных потрясений"… дура…
Проснувшись, я первым делом вспомнила именно об этом. Память - жестокая штука. Потому что осознание собственной ошибки повлекло за собой другие воспоминания… запах волос… руки, нежные и, как ни странно, сильные… и зеленая бездна глаз. Жаль, что я умею плавать, жаль, что мое безумие, которое так далеко завело меня, спасовало перед банальным страхом обжечься. Но я не собираюсь всю жизнь перебирать в уме эти воспоминая, отравлять свое существование мыслью о собственной глупости. Я должна еще хотя бы раз увидеть его. Я не знаю, как я его найду в этом городе, я не знаю, что я ему скажу, когда увижу. Может, мне повезет, я опять слечу с болтов и сделаю так, как мне подскажет все что угодно, только не голова. Я обязана его найти.
У меня в голове созрел гениальный план, до ужаса простой и, собственно, тем и гениальный. Если Макс играет в клубах, то его должны были знать. Конечно, это не мировая известность, но все-таки музыканты, а особенно с его внешностью, не остаются незамеченными. В общем-то, на это я и рассчитывала. Я приставала ко всем тусовщикам, которых знала в институте, к знакомым тусовщикам тусовщиков, которых я знала лично и к знакомым их знакомых. Как выяснилось, группу Макса они знали, некоторые даже вспомнили пару их песен, но ничем важным меня так никто и не просветил. Да, они выступают в клубах, но обычно в разных, играют не так уж часто и откуда мы, мол, знаем, где их можно найти. Один парень посоветовал мне поискать афиши и зайти в пару-тройку андеграундных магазинчиков с дисками и всякой околомузыкальной атрибутикой и поинтересоваться там. Конечно, это было не наверняка, просто общее руководство по розыску мало известных групп. Но это позволяло мне не пасть духом и продолжать искать. Каждый день после занятий я начинала свою пешую прогулку по городу и, конечно, не по самым фешенебельным его районам, которая обычно длилась до вечера. Я забегала домой, потом бежала в клуб. Теперь я оставалась там всего три-четыре часа, потому что больше не выдерживала, но и уйти не могла: это была единственная ниточка, связывавшая меня с Максом. Я спрашивала о нем у Жака и еще у целой кучи народа: если он праздновал там свой день рождения, то должен был неплохо знать это место. Но никто ничего сказать мне не мог. Макс, да и остальные ребята из его группы время от времени наведывались в клуб, но никто у них, естественно, не спрашивал о том, где они живут и не просил оставить номер телефона. Еще одной зацепкой были секс-шопы, но… Адреса подобных заведений весьма проблематично отыскать в телефонном справочнике, а в этом городе их десятки. Не могла же я донимать прохожих настойчивыми просьбами рассказать мне о расположении близлежащих магазинчиков для взрослых. Поэтому я говорила с людьми, к которым меня отсылали со словами "я не уверен, но мне кажется, хотя это и не точно, но весьма вероятно, конечно, я могу и ошибаться, но, возможно, хотя и не наверняка, но все-таки он(а) могут что-то знать", я ходила по всем подряд ночным клубам, музыкальным и не только магазинам, читала афиши и объявления и по ночам работала в клубе Жака. Большего я сделать уже не могла, но все равно сходила с ума от того, что ничего не могу сделать. И дело не в том, что не хочу, боюсь или чего-то там еще, а действительно больше ничего сделать не могу. Это было самым ужасным. Хотя нет, вру, самыми страшными для меня были ночи. Днем у меня не было времени вспоминать и копошиться в себе, но ночи зимой длинные, темные и тоскливые. Слишком длинные. И сказанное в первый раз искренне слово "люблю" отзывается в висках с утроенной силой, кровь по венам бежит быстрее, слезы жгут лицо, и то же самое "люблю", только теперь смешанное с отчаянием и горечью, комом застревает в горле. Странно, но я не хотела, чтобы это закончилось, я не хотела успокаиваться. Теперь я чувствовала в себе какую-то новую для меня силу, я чувствовала, что сама изменилась, я жила, жила так, как хотела, я стала раздражаться по любому пустяку, я срывалась с места и убегала, как только что-то переставало меня устраивать. Я больше не обращала внимания на мнение других, да даже на этих других я внимания не обращала. Удивительный эгоизм с моей стороны стал новостью не только для меня. И они, те, кто раньше едва удостаивал меня взгляда, теперь хотели общаться со мной, пытались прибиться к моей уютной компании старых друзей, которых я по-прежнему уважала. Наверное, это должно было мне польстить. Должно было, но не польстило. Смыслом моей жизни стали поиски человека-призрака, найти которого было почти нереально. Я могла надеяться только на это "почти". Но я не могла искать всю жизнь. Увы, я не сентиментальная героиня французского романа, я живой человек. Когда-нибудь я должна была это понять. Но понять это я боялась. Если я перестану искать, то лишусь смысла жизни. Я уже потеряла жизнь, так пусть останется хотя бы смысл, хоть на какое-то время…

***
Я словила себя на мысли, что рассматриваю этот серый плакатик вот уже почти минуту, хотя обычно я еще издалека могла все прочитать и, не задерживаясь особенно, шла дальше. На этот раз я, конечно, тоже прочитала текст афиши на ходу и даже успела раз перечитать, уже почти прошла мимо, вяло зевнув, но лампочки, которые загораются иногда в голове, очень полезная штука. Главное, они срабатывают в самый подходящий момент. Потому что я вдруг остановилась, сделала несколько шагов назад и подошла вплотную к афише. Как я уже сказала, это был серый плакат с более светлыми буквами в тон, вполне стандартное содержание: сегодня, 22.00, клуб "Бронза", группа HIM… Все, больше ничего. Кроме маленького значка, видимо, эмблемы группы, смесь сердца и пентаграммы. Не то чтобы этот рисунок мне очень понравился, хотя и понравился тоже, только гораздо раньше… В общем, я уже видела эту штуку, только не на бумаге, а на теле, в виде татуировки внизу живота, и еще на шее у человека, которого я искала уже два с лишним месяца. Его группа тоже называлась HIM. Мне хотелось верить своим глазам, но в то же время я пыталась себя оговаривать, мол, мало ли кто придумал это символ, мало ли групп HIM в городе, да и вообще, уже прошло столько времени, и тут случай подсовывает мне под нос эту афишу, когда я не ждала этого, совсем не думала об этом. Последние минут пятнадцать меня занимало совсем другое: на другом конце города Майк, мои друзья, его друзья и еще наши общие друзья ждали меня. Ждали как раз к десяти. Стрелки на часах показывали без двадцати, это значило, что я уже капитально опоздала. Потому что до квартиры Майка полчаса езды, до ближайшей остановки - еще минут пятнадцать плюс еще столько же (с запасом) на то, чтобы дождаться чего-нибудь на колесах. Я уже опоздала. Да мне и не особенно хотелось успеть, я специально тянула время. А "Бронза" все равно в двух шагах… Мысли, высказанные вслух, кажутся чем-то очень простым и предсказуемым, но на самом деле меня пробирал озноб, руки тряслись, а в голове наступила революция. Восставшие нервы выдвинули только одно требование: видеть его, сейчас найти и увидеть, найти Макса… Думать я все равно уже не могла, поэтому на ватных ногах кое-как преодолела этих два шага до входа в клуб, открыла дверь и вошла. Внутри было именно так, как и должно быть в ночном клубе среднего пошиба: темно, накурено, шумно и тепло. Сцена была освещена фиолетовыми огоньками и была единственным ярким пятном во всем зале. Почти десять, хотя нет, уже есть десять. Руки все так же дрожали, но я решительно направилась прямо к сцене, я должна была убедиться во всем собственными глазами, если это не он, я сразу уйду и честно постараюсь найти автобусную остановку. А если это он… что ж, тогда за себя я не ручаюсь.
Я уютно устроилась за столиком прямо под сценой. К моему сожалению, вариант "гордого одиночества" не прошел, потому что желающих посмотреть выступление было предостаточно. Я сердито рассматривала своих непрошенных соседей, пытаясь вложить в эти взгляды всю силу своего справедливого негодования, когда на сцене один за одним появилось пятеро человек. Кто-то поздоровался в микрофон, а потом заиграла музыка. Если разделить всю музыку в мире на попсу и рок, то это, конечно, заслуживало второго определения, но одного слова было слишком мало, чтобы все описать. Мне дико нравилось, хотя мои нервы были на взводе: на сцену зачем-то напустили фиолетового тумана, так что мне нечего было и пытаться что-то рассмотреть, а одного hello было недостаточно, чтобы точно определить, хотя… Низкий, красивый голос был мне болезненно знаком, но я могла и ошибаться. Черт, как же руки дрожат.
Туман постепенно рассеивался, и я уже могла различить не только неясный силуэт в дымке, я увидела наконец то, что хотела видеть, то, за чем я сюда пришла. Да, Макс пел на сцене, да, да, это был он. Другой, но он. Чужой, но самый близкий в мире. Насколько я могла видеть, он изменился. Изменил прическу: волосы теперь даже не закрывали шею, но ему шло и это, тем более, что стали видны кольца в ушах и, скорее всего, его татуировка на шее, тот же рисунок, что и на афише. Оделся неприлично вызывающе: узкая рубашка с длинными расклешенными рукавами и джинсы, легкомысленно разместившиеся на бедрах. Тени под глазами стали еще больше, губы - ярче, а, может, мне просто так казалось. Он завел клубный зал с пол-оборота, да и сам был в ударе: он двигался по сцене, демонстрируя все свои достоинства, сам того, возможно, не замечая. На сцене для него имела значение только музыка.
Я следила за ним неотрывно, жадно ловила глазами каждое его движение, взгляд, улыбку. Все это было не для кого, ничье. На одну ночь это было моим, все, кроме его музыки. Музыка оставалась только для него.
Я точно знала, что спев пять-шесть песен, они, скорее всего сделают перерыв максимум на пол часа. В общем-то, так и получилось. Ровно пять песен, потом парни один за другим ушли со сцены. Перед этим Макс грудным басом промурлыкал в микрофон что-то вроде "мы уходим, но обещаем вернуться". И ушел. Итак, пол часа… Я резко встала и пошла за ними. Не важно, что из этого выйдет, не важно, как это закончится. Я искала слишком долго, чтобы сейчас все бросить и уйти. Я так не могла, и дело было даже не в поисках, не во времени и в нервных клетках, тех самых, которые не восстанавливаются. Мне был нужен Макс, только он и каких-нибудь жалких пятнадцать минут. Смысл был не в том, чтобы найти, смысл был в нем самом. Может быть, я и жила все это время только для той ночи и для этих пятнадцати минут, которых еще может и не быть. Ладно, это все сентиментальная чепуха!
На сцену вел холодный коридор с кирпичными стенами и скудным освещением, но света все-таки было достаточно, чтобы понять, что я там была не одна. Впереди теснилось еще пять-шесть девушек, видимо, ярых поклонниц группы. Ну что ж, так даже проще. Девицы точно знали, куда идти. Они переговаривались почему-то шепотом, кто-то глупо хихикал, и, конечно, ни одна так и не обратила внимания на меня. Одной больше, одной меньше - все равно на всех хватит.
Обычная серая дверь с приклеенной звездочкой. Девушки постучали, в ответ раздались радостные возгласы, видимо, приглашения войти. Что мы все и сделали. Комната, где отдыхали музыканты, была достаточно просторной, хоть и не удивляла роскошью. Да чего уж там: с десяток деревянных стульев и, как главная достопримечательность, высокая урна с окурками. И, конечно, запах сигарет. Мальчики явно обрадовались прибывшему подкреплению и гостеприимно предложили всем присаживаться уж если, не стулья ("очень-очень неудобные"), то к ним на колени. Надо ли говорить, что стулья так и остались пустыми? Я остановилась у двери, нашла глазами Макса и, едва передвигая ноги, подошла поближе. Он не видел меня, сидел в неосвещенном углу с дымящейся сигаретой в руке, запрокинув голову немного назад. Де жавю…
-Ты куришь?
Я просто подумала об этом и сначала даже не понял, что сказала это вслух. Макс резко повернул голову и посмотрел на меня. Мне хотелось, чтобы он меня не узнал сразу, чтобы долго вспоминал мое имя, спросил, где мы с ним встречались. Но он смотрел на меня, цепко, как будто хотел удержать одним только взглядом. Может, он и изменил прическу, оделся совсем по-другому, но глаза остались такими же, такими, как я их запомнила. Может, эта грусть - игра моего воображения, может, я просто хотела добавить ему что-то от себя. Не знаю… Но я снова увидела эти большие грустные глаза. Больной, воспаленный взгляд - в нем не было даже удивления, только его немой упрек. И еще надежда, моя надежда.
-Привет, Макс.
Он все так же молчал. И смотрел на меня, изучал, но не оценивал. Если кто и знал мне цену, то это он.
-Где ты была?
Лучше бы он не говорил ничего. Потому что я и так еле сдерживала слезы, я и так уже незаметно закусила губу и до боли сжала руки. Кажется, я только сейчас поняла, что это он, что это его я искала. И вот он теперь так близко, стоит только протянуть руку. И я опять не могу, не могу…не честно…
Я медленно опустилась на пол рядом с его стулом и прижалась к холодной стене. Я не хотела, чтобы он видел мою слабость, дрожащие губы и полные слез глаза. Я не должна плакать: у меня только пятнадцать минут. Макс резко сел на пол возле меня. Теперь он уже смотрел вниз. Но совсем недолго. Потому что потом он так же резко поднялся на ноги и подал мне руку, помогая встать.
-Пойдем, здесь людей много.
Я ничего не спрашивала, ничего не говорила. Макс довел меня за руку до двери, потом пропустил вперед. Его окликнули:
-Эй, ты куда?! Нам скоро на сцену!
-Я знаю, что мне надо делать, - и он захлопнул дверь.
Мы оказались в полутемном коридоре. Вдвоем. Я тупо рассматривала кирпичную кладку стены, прислушиваясь к его дыханию. Вдруг оно стало невозможно близким: Макс подошел ко мне сзади и обнял за плечи, прижал к себе, нашел губами мою шею. Теперь, чтобы не потерять голову, я должна была говорить.
-Ты спрашивал, где я была. Знаешь, где? В ночных клубах, барах, музыкальных магазинах, секс-шопах. Я приставала к знакомым и незнакомым, к прохожим на улицах, к музыкантам, официанткам, барменам, продавцам. Они давали мне какие-то адреса и телефоны, отправляли к каким-то людям. Все знали о твоем существовании, но никто не мог мне помочь. Они, наверное, принимали меня за твою сумасшедшую фанатку. И я их не разубеждала. Но, видишь, я все-таки нашла тебя… Я оплатила чек на свою ошибку наличными.
Он провел пальцами вниз по моим рукам, коснулся ладоней, тихо прошептал: "Ты дрожишь?" Я плотно закрыл глаза, чтобы не расплакаться, и взяла его ладони в свои.
-Я сам виноват. Я тоже испугался. Неправильный телефон - это обязательно должно было что-то значить. Она просто не хочет. И забыть бы все это, и плевать. Не такие уходили. И возвращались, сами возвращались. И ты вернулась, только… Я шел в этот клуб, шел, как помешанный. Ведь так просто было открыть дверь и войти. Но я каждый раз поворачивал назад. Я боялся, я! Потому что я искал тебя даже дольше этих двух месяцев, наверное, я искал тебя всю жизнь. Я столько раз ошибался: я заглядывал в чужие глаза, вдыхал запахи чужих волос, слушал чужие голоса, пил чужие губы. Я нашел тебя - и сразу же потерял. Я умер… Ты можешь спасти меня, если хочешь. Ты хочешь?
Я смогла только кивнуть.

***
Он пел для меня, как и обещал. Он пел и смотрел только на меня одну. Он пел, а я не могла оторвать от него глаз. Он пел, а мне казалось, что его голос идет откуда-то из моего сердца, казалось, что я уже знаю эту песню. Потом он сказал мне, что они никогда не играли ее на концертах. И мы вместе встретил рассвет, и гуляли по городу, и он спел мне еще что-то и подарил еловую веточку. Он, хитро улыбаясь, напомнил мне, что я так до сих пор ничего не подарила ему на день рождения, а я сказала, что все еще впереди… Только это было потом, а сейчас он пел, пел только для меня что-то сумасшедшее и красивое…
I was waiting for you, waiting for all my life
And I'm not going lose you tonight